Он может и поручится, если у вас достанет решимости его отыскать. И я не ребёнок! Ответствовал Нат, делаясь тем юнее, чем больше повышал голос. Запаковав новую микстуру в крохотный флакон вулканического стекла, в котором как известно, ни одно зелье не теряет своих свойств. (Положительно, воровать у солдат которые сами вынесли такие редкости из чьих-то домов гораздо выгоднее, чем просто затариваться в алхимических лавках, где самый лучший товар приберегают для "своих") Размышлял юноша, глядя на замерших в боевых стойках девушку и парня, старательно делающих вид что ведут светскую беседу. Хоть это и не обманывало Натаниэля, голубую сойку на ветке дерева и цепочку муравьёв, совершающую бесстрашное восхождение по высокому рыцарскому сапогу, себя они убедили. Молодой лорд хмурился, охотница дула губы.
    Нат понял, что это нехорошее молчание и вновь нарушил его, делая голос не по-натовски серьёзным:"Розги-розгами, но вам мессир, известно с какой целью я путешествую и что это толкает на крайние меры. Иногда. Что до Кристель, достаточно трёх деревьев чтобы вы потеряли её из виду. Но вы правы, искупление нам бы не помешало. Вопрос лишь в обменном курсе лошадей к драконам. Так когда выходим?
    Закончил на мажорной ноте Нат и ослепительно улыбнулся, надеясь что эти двое наконец прекратят столь красноречиво касаться ножен и сверкать глазами.

Перспектива послужить на благо общества конокрадку, как пристало, не обрадовала, причем, Адриан мог поклясться, главной причиной являлось служение конкретно ему. Она даже попыталась торговаться, однако рыцарь уперся рогом: нет уж, дудки. Оба вляпались, оба и будете отрабатывать.
Мальчишка оказался куда сговорчивее спутницы  - а может пока просто не осознал, на что подписался. Он деловито отряхнулся, поправил ремешок сумки и выдал высокопарную речь. Еще бы и к воротам учапал первый – удержали за ворот.
- А парень-то поумнее тебя будет. Держитесь рядом, и все будет в порядке.  К тому же, без руки в жизни тяжелее, чем без головы.
Мальчишка ответил прямым твердым взглядом.
А может и осознал. Адриан усмехнулся. Конечно, так он и взял в бой женщину и недоросля.
Но оспаривать не спешил. Пусть подрожат.

Есть две категории солдат, и вторые либо до того навидались, либо до того испугались, что разжигать в себе так нужный перед боем энтузиазм им приходится искусственным путем. Карош Пиет, голодранец с сомнительным прошлым, а ныне соответствующей наружности наемник, принадлежал именно к этой второй категории. Предстоящее сражение его удручало, а перспектива сгореть заживо вкупе со съеденным намедни несвежим пирожком вызывали только нервную дрожь и изжогу. Еще и сорваться, как назло, не на ком: рослый темнокожий варвар с характерными следами на шее и запястьях – раб? Каторжник? – на подначки никак не реагировал, седобородый ветеран в старых доспехах с эмблемой неизвестного ордена одарил таким взглядом, что того гляди сам огнем задышит, а тщедушного старика даже пугать незачем – он и без того выглядел так, словно вот-вот испустит дух безо всякого дракона. В общем, тоска страшенная. Есть, правда, еще два типа воровской наружности, но те полезли первыми, и отвечать Пиет посчитал ниже своего достоинства. Однако окончательно впасть в уныние ему помешал новый любитель дармовщинки. Укатанный большак за воротами резко нырял вниз, из-за чего голодранец только сейчас рассмотрел присоединившегося к отряду усекновения мечника. Высокий, белобрысый – даже брови пшеничного цвета – он выводил из себя не столько чеканкой серебряных вставок на доспехе и дорогим плащом, сколько самим выражением одухотворенной рожи. За ним на почтительном отдалении следовали мальчишка с девкой явно наемничьей породы. Пиет презрительно скривился. Боится, что некому будет ему подштанники менять? Он обернулся, привлеченный взмахом руки, увидел коня с притороченным к седлу щитом и помрачнел еще больше. Желание говорить гадости переросло в настоятельную потребность.
- Эй, уважаемый, - а мысли у Кароша редко расходились с делом. - А чего ж ты девку свою в штаны обрядил? За юбкой оно прятаться-то сподручней будет!
Адриан, мысленно возносящий мольбы всем богам оптом, чтобы невольные спутники догадались держать язык за зубами, едва не споткнулся от неожиданности. Эт-то еще что за плешивая холера?!
Слова забияки не спешили ни подхватывать, ни опровергать; на рыцаря с разных сторон уставились оценивающие, выжидательные взгляды. Благородных папиных сынков в наемничьем стане не любили – как, впрочем, и в любом другом, если дело не касалось купленных чиновничьих морд. Папенькины сынки со своей стороны тоже отвечали им взаимностью, считая, что мериться черпаками с фамильными гербами будет поинтереснее. Но если уж кому приспичило околачиваться среди простых вояк, следовало сразу смириться с пренебрежением. До поры до времени.
Наставник регулярно кидал подобные провокации и нещадно лупил, если оные проходили. Адриан как можно небрежнее усмехнулся сведенными судорогой губами.
- О, не бойся, - с издевкой бросил он. - Они здесь для того, чтобы забрать мою лошадь, а не твою славу.
Теперь все смотрели на зачинщика, пытающегося придумать достойный ответ. Такие не отступали – либо лаяли до последнего, либо сразу хватались за нож, а конкретный субъект славился обидчивостью даже по меркам своих знакомых. Положение спас низенький плешивый толстячок, с тяжелой одышкой волочащий за собой набитую разными железками телегу. Несколько человек тут же радостно устремились к ней, примериваясь к видавшим виды доспехам и такому же оружию. Адриан посмотрел на это, подумал и решил остаться при своем. От скользящего удара и кожаный доспех худо-бедно защитит, а против прямого даже латный не спасет. Да и перспектива испечься в доспехах в собственном соку, если гад окажется огнедышащим чуть больше, чем о нем говорят, тоже не прельщает. К тому же – Адриан бросил быстрый взгляд на плетущуюся позади парочку, - он не хотел осрамиться. Вот смеху-то будет, когда он громогласным шепотом будет подсказывать мальчишке, что куда надевается и как закрепляется.
Остальные, похоже, разделяли его мнение, потому что распихали по голенищам сапог пару кинжалов и тем и ограничились. Интендант радостно не стал настаивать.

«Отведенный герольд» оказался средних лет мужичком из местных, которому лорд отжалел деньгу «за храбрость», пожалев собственных людей. Впрочем, судя по поведению оного, лорд Арон перестраховался: мужичок хоть и переминался нетерпеливо с ноги на ногу, встревоженным или испуганным отнюдь не выглядел. Все это время он лузгал семечки, прислонившись к одной из створок ворот и поджидая опоздавших. Очевидно, это была не первая его роль экскурсовода.
- Можа это, - подал он голос, видя, что никто больше не спешит подходить кроме зевак, - пойдем уже? Вам-то и так и сяк все равно, а мне бы до темени возвратиться успеть.
- А куда спешить? – лениво протянул один из воровской парочки. – Дракона испужался?
- Дракону не до меня будет, - здраво рассудил мужичок. – А тут и без дракона лихих людей хватает. Да и к тому же сейчас понабегут местные фанатики, будут опять образками да четками в нос тычить, проповеди свои читать – ну их. Чуть отряд какой завидят – вороньем слетаются, вещают что-то про спасение души и вечные муки, в прошлый раз один шибко впечатлительный вообще в обморок грохнулся, так и не откачали, - он небрежно сплюнул шелуху себе под ноги. – Хотя хорошую паству им дракон обеспечил,  про то и сказать нечего…
По вытянутым лицам окружающих Адриан понял, что дракон, сам того не зная, набрал дополнительные очки. Столкнуться перед боем с паломниками и проповедниками все окрестные наемники почитали за дурной знак. Вот уж правда у кого слово острее меча: и дух подорвут, и душу вынут, а даже не пнешь их за это – божьи люди, кем бы тот бог ни был. Что до Адриана, с религией и ее сторонниками у него всегда были очень натянутые отношения, для него она была слишком тонкой материей. Даже официальная, не говоря уже о самопальных культах вроде поклонения Ровене-пустельге, что каждую третью зиму требует себе в мужья молодого парня, повышая в замен «плодоносность» местных селян. Как обстояли дела с плодоносностью на самом деле рыцарь не знал, зато лично знал барда, который эту религию основал – совершенно случайно и по пьяни, а также часто встречал его хитрую морду в городах на розыскных листовках.
При лошадях были все, об этом лорд позаботился (к тому же они, в отличие от всадников, возвращались в стойло всегда) – героям полагалось отбывать на ристалище верхом, под восторженные крики и свист провожающих горожан. Однако сегодня в спины уезжающим на смерть неслась только тишина.
Проходя мимо, плешивый наемник грубо оттер его плечом, сплюнул на землю и отчетливо процедил:
- Принцесса. Сдохнешь первым.
Одно дело – отбивать провокацию, и совсем другое  - терпеть прямое оскорбление. Адриан вспыхнул и потянулся за мечом, но начинающийся мордобой прервал все тот же ветеран, грубо рявкнув на драчунов. Адриан по армейской привычке послушался, задирала тоже отошел на шаг, но весь путь над растянутой по дороге вереницей было слышно мрачное сопение. Разговаривать не хотелось, каждый думал о своем. Старый вояка бдительно следил за порядком, варвар щурил глаза на стремительно катящееся вниз солнце, воры, едущие бок о бок, негромко переговаривались, делясь похмыкиваниями и смешками.
  И только старик с тревогой принюхивался к пахнущему сыростью ветру.

Отредактировано Адриан (29.07.2017 11:02)

И чего все так взъелись на эту парочку? Ну одеты в разномастные обноски, зато весёлые и объяснили как играть в карточную "Битву Сестёр". Размышлял Нат, переставляя ноги одну за другой, по пыльной дороге и поглядывая на потёртые ножны, закреплённые на левой руке одного из этих парней, похожих на бродячих артистов. Многие из слов которые они использовали, оставались Нату невдомёк, но на очередном коротком привале ему удалось с ними сойтись. На что катаешь, парень? Да ты не робей, мы не кусаемся. Подмигнул один из "артистов" похрустывая колодой мятых карт. Карты, кости и прочие развлечения рыбаков и путешественников были против Божьего Закона, а последний твёрдо чтили в родной деревне юноши. Так что глаза его загорелись и следующие двадцать минут, пока старшие спорили о дороге они азартно шлёпали засаленными картами о нагретый солнцем известняк. Не сказать чтобы Нату сопутствовала удача, но один раз из четырёх он всё же выиграл, просто повышая ставки. Проиграв пару флаконов красивой формы и чей-то простенький платиновый амулет, юноша твёрдо решил победить. Три бронзовые ножки, принадлежавшие другому, более крупному котлу присоединились к скудной горке вещей и монет, всё равно никуда нельзя было приспособить, а у бедных путешественников, какими мнил их Нат сразу засверкали глаза. Где это видано, отказываться от вещей, в которых есть хоть немного драгоценной меди?! Зато четвёртая партия их огорчила. Натаниэль набрался наглости и просто ткнул пальцем в наручные ножны. Парочка картёжников быстро покивала, не отрывая глаз от бронзовых ножек на камне и прибавила к ним короткий, похожий на зуб кинжал в ножнах цвета старого вина. Получив на руки одну из двух "Сестёр" в колоде, Нат догадался сохранять её подольше и просто побил четыре последние карты ей одной. Прошипев что-то про "фарт новичка" оба сразу потеряли к нему интерес и удалились в хвост поезда, тихонько переговариваясь и провожая взглядом котловые ножки, которые Нат по новой пристраивал в сумке.
    Как и положено мальчишке, только наигравшись с кинжалом Натаниэль снова обратил внимание на происходящее. Остальные спутники тоже заслуживали внимания. Лысеющий воин, толкнувший Адриана, явно страдал от боли и морщился каждый раз, поправляя кованную пряжку сумки на груди. Спустя пару часов вдумчивой ходьбы Нат не утерпел и всё же спросил про рану. Получив неодобрительный взгляд минут десять помолчал. Затем ещё раз спросил. Раз на седьмой воин глухо рыкнул и поставив сумку на камень споро расстегнул камзол и расшнуровал рубаху, обнажив здоровенную, красно-чёрную гематому покрывавшую половину груди и уходившую ниже. Похоже он шёл вперёд на одном только упрямстве. Что сопляк, нравится?! Ещё и от титьки не оторвались, а всё в походы да на подвиги тянет. Мужчина сплюнул себе под ноги. Лицо Натаниэля быстро сменило несколько выражений:шокированное, сопереживающее и наконец озарение. Широко улыбнувшись человеку, уже готовому наградить его подзатыльником и не одним, Нат порылся в сумке и извлёк давешний флакон с мазью от синяков. Лукаво ухмыльнувшись он потряс пузатеньким фиалом и выдал:Она снимает боль. Да и заживёт побыстрее...
Секунда и внимание пожилого солдата снова принадлежало ему. Последний тихонько выдохнул да и повернулся к нему полностью, видать совсем не осталось сил спорить. Да и чего греха таить, хотелось опробовать своё творение. Втирая состав круговыми движениями Нат не забывал, что на каждые три по часовой стрелке, нужно делать одно против неё. Учитель и сам не особо верил в это правило, когда мальчик о нём расспрашивал, но объяснял всё равно так, будто это была истина в последней инстанции.
    Спустя минут десять Натаниэль, важный как индюк, кивнул своему первому пациенту, что можно надеть рубашку, глядя при этом сверху вниз. (Будучи на две с половиной головы ниже) Выдохнув ещё разок, с куда большим облегчением, воин кивнул в ответ и потрепал мальчишку по голове и прежде чем вернуться к вещам, кивнул на конец колонны, обронил:Эти твои дружки, что изображают скоморохов. Не верь им. У Ната хватило ума не оборачиваться и он быстро-быстро зашагал к Крис, которая делала то же самое, но наоборот, чтобы идти рядом с кем-то, знакомым дольше трёх дней. Тем временем, Кристель завела беседу с темнокожей дамой и не решаясь  перебить, Нат просто прислушивался...

Адриан дернул подбородком, не снисходя до ответа. Воровская парочка, которую, как выяснилось, звали Тамир и Геб (в пути неволей пришлось перезнакомиться; Адриан, все еще дуясь, сухо выплюнул только первое имя), привлекла и его внимание, но по другой причине.
Путешествуя по тракту, рыцарь всегда сражался в одиночку, изредка – пересекаясь со знакомыми мечниками, в армейском же прошлом имел дело только со слаженным механизмом под командованием сотника отряда. И теперь приходил в ужас от предстоящего сражения. Из всего отряда о тактике имеют представление хорошо если двое, остальные словно вчера собрата по оружию увидели. А эти двое, судя по всему, даже не слышали о понятии «командная работа», перешептываясь друг с другом всю дорогу. О «спрятанном кинжале» Адриан не беспокоился. Что кинжал, тут у каждого и пузырек с ядом, и какой-нибудь заговоренный амулет имеется – каждый подготовился к битве настолько, насколько смог. Вырезать напарников по отряду, повышающих шанс на твое собственное спасение, не стал бы даже самый недальновидный ассасин. Вот после – святое дело, сокровища награбленные делить небось не захочется, да и кто там в брюхе у дракона копаться будет. Но перед этим его еще нужно убить.
Но на заметку взял.
Конокрадка, посчитав священный долг выполненным, замедлила шаг и скрылась из поля зрения, поравнявшись с плетущимся позади Натом и этой… Этой. Адриан мысленно скривился. Ядреный желтый плащ он углядел еще на подъезде к воротам и с тех пор старательно его игнорировал. Присоединись маг самовольно, Бранс не пожалел бы времени, чтобы от оного избавиться, однако приветливый кивок провожатого обозначил, что про чародея в отряде знали и ждали. Вояка тоже кивнул, как и рослый варвар, однако не все были столь благосклонны. Плешивый наемник, например, тоже не выглядел довольным таким соседством, демонстративно смотря в сторону.
Почему-то этот факт Адриана изрядно раздосадовал. Он кинул взгляд в налитое синевой темнеющее небо, прикинул что-то в уме и повелительно кольнул Эквейса шпорами, догоняя клячу проводника. Это можно было сделать без труда – на дороге легко разъехались бы две телеги.
- Далеко нам еще?
Мужичок покачивался в седле с таким расслабленным выражением лица, словно выехал на прогулку. Хотя для него, похоже, все так и было. На вопрос он, ничуть не удивившись, легко ответил:
- Не, почти приехали. Вон за ту рощицу заедем – и привал.
Адриан вызвал в голове карту запада.
- Мы не поедем к предгорьям?
- А зачем?  К югу отсюда деревенька есть, Медвежий Овраг, вот туда-то гад нынче и летает. А за рощей – пустошь, каменистая долина. Там ему местные капкан устроили, чтобы не промахнулся местом  - любит он, понимаешь, когда к нему наемники съезжаются, за жратвой далеко не надо летать… Да не кривись, нету тут уже медведей никаких, одна нежить осталась, язви ее в душу… Гули отожрались, хари – во, откуда только прут такие. Давеча свояк сказывал, что…
Мужик все говорил и говорил, радуясь случайному собеседнику и не слишком заботясь, слушают его или нет. Адриан не слушал, бездумно кивал на особо восторженных интонациях, а потом и вовсе вернулся в конец строя, постаравшись вернуть каменное выражение лицу. Не помогло – со стороны плешивого явственно донеслось что-то приглушенно-глумливое.
«Если выживет после боя – лично прибью поганца», - мрачно подумал рыцарь. Подобные мысли помогали хоть как-то примиряться с неприятным соседством. Первые звезды ехидно вторили ему с небосклона.
В синих сумерках приближающаяся роща была похожа на громадного диковинного зверя, перелеском выстлавшего длинный язык прямо под ноги всадников. Поднимающийся ветер шевелил кудрявую «шерсть» у него на загривке, - а может, частый резной гребень, - довершая сходство.
Совсем как у дракона.

Отредактировано Адриан (04.09.2017 23:26)

- Говорок у нее очень ладный, так что это отметается сразу, - Ваиша перебирала, все, что только могла придумать ушибленная голова.  Сложности в общении, временами случавшиеся с самой Ямарой, первыми приходили в качестве объяснения. Про ужасы, которые рисовали сказки и баллады местных менестрелей об островах, темнокожая Сестра даже думать не хотела.
- Может быть, что она просто не знает, - молчаливо ожидая ответа или простой реплики, женщина вела свою лошадь.  Алдип, плавно вышагивая, очень походила на аккуратный баркас с белым парусом. Они скользили рядом с незнакомкой в потоке из наемников, движениями и жестами обнаруживающими себя среди деревенской толпы. Ямаре хотелось заручиться расположением единственной…леди в довесок к тому приветственному кивку провожатого. 
Горная давно скрылась в дорожной пыли. Колонна растянулась по дороге, даже так ногами перебирая в ритме, похожем на марш.  Временами проверяя кончиками пальцев застежки на седельных сумках, Ваиша косилась  по сторонам, рассматривая низкий кустарник и цветы, пятнами идущие вдоль дороги. Тут и там встречался знакомый голубой остролист и белая звездчатка, красноватыми широкими листьями щетинился пичужник.
- От жара, от чесотки, зубной боли, геморроя,- перебирая названия всех узнанных  растений, в памяти всплывали составы припарок и мазей. Ни одна из них особого эффекта в возможных условиях ближнего будущего не пригодилась бы лекарю, - Даже ваша земля, видимо, хочет помочь вам только одним способом, парни.
Покопавшись в поясном кармане,  Сестра выудила из него гладкий бутон желтушника, с виду больше походивший на большой боб. Ушибленная спина, заставлявшая Ваишу последний час ехать практически неподвижно, в конец доканала. К тому же, больной целитель - не самя лучгая картина. Кислый вкус расползся по языку и женщина, морщась, тихо выругалась, по началу не замечая, что разговор с ней затеял уже кто-то другой. Шквал вопросов, конечно, было сложно пропустить, но еще более сложной задачей было не заметить, как под этим шквалом менялось лицо одного из идущих рядом. На лицо пастуха или фермера - различить было довольно сложно - наползла тень испуга. Прибавив в шаге, тот поспешил обогнать повозку, за которой плелась белая лошадь.
- Моя кожа, - женщина неспеша подняла руку вверх, пристальным взглядом изучая темные пальцы и запястие, - не всегда были такого цвета. Знаешь, мальчик, порой мне кажется, что я становлюсь белее от ваших морозов. Так что любая акула, будь она с лодку или даже с целый корабль, сначала подумала "А стоит ее такую есть!" Проглотив заготовленную шутку про то, что Радуга перестала забирать ногти и прочие части излеченных тел в виду того, что эти самые части уже попросту негде хранить, женщина с интересом посмотрела на мальчика. Не скрылся от магички и скарб юноши.
- Обещаю, что ни в какую лягушку тебя превращать не стану. Но только до того момента, пока все мои вещи и запасы находятся на своих местах. Глухое постукивание длинного посоха, притороченного сбоку от седла, казалось, вторило тону хозяйки.