***видение второе***

В этот раз все случилось быстрее. Ани не помнила падения в пугающие темные воды, не помнила звезд, попавших в паутину божественного паука. Ани не помнила…
Резко придя в себя, она поняла три вещи: во-первых челюсть затекла и во рту неприятный привкус от кляпа; во-вторых руки и ноги крепко связаны, отчего сильно онемели; и в-третьих странное ощущение в копчике… Словно бы он отвалился от поясницы и болтался вокруг на тонкой нитке. Ани даже могла управлять своим копчиком и осторожно попыталась сделать это.
В полутьме шевельнулся рыжий хвост.
Анивейли огляделась и поняла следующее: она сидит на полу, между ящиков, в мерно покачивающейся телеге, покрытой плотным, черным брезентом. Где-то неподалеку, на одном из ящиков стоит лампа, а за этим ящиком спит человек, слегка похрапывая. Его компаньон, судя по всему, сейчас выступает в роли кучера.
Девочка попыталась вспомнить, что же было до этого… И не вспомнила ничего. То есть… Совсем ничего. Забылось даже собственное имя. И от этого вдруг стало очень страшно и одиноко. Захотелось кричать, бежать куда глаза глядят. Но мешали путы. И кляп.
Около получаса ничего не происходило, а потом телега вдруг остановилась и снаружи донесся приглушенный разговор двух мужчин. Разобрать о чем они говорят было трудно, кроме того Ани ощущала, что говорят хоть и на знакомом языке, но не на родном для нее. И это было странно, очень странно, ведь она знала эти языки, но не могла сказать ни как называется этот, ни как называется родной.
Неподалеку заворочался и проснулся человек… Похититель?
Он огляделся сонно и поднялся на ноги. Проходя мимо Анивейли, и бросив н нее короткий взгляд, мужчина жутковато улыбнулся и приложил указательный палец к губам. После чего ловко выпрыгнул из телеги.
- В чем дело? - услышала Ани первую реплику, но человек отошел от брезента и дальнейшее разобрать было уже сложно.
А затем Анивейли увидела, что путы на ногах слегка ослаблены… Словно кто-то долго и упорно ковырял узел чем-то непригодным. Оставив на веревке рыжую шерсть.

Вскоре веревки поддались, и ноги девочки оказались свободны. Подкравшись к краю телеги, Ани осторожно выглянула в щель и увидела трех мужчин.
- ...пять золотых? За эту рухлядь? Да она же издохнет прежде, чем я доберусь до Ротсбурга! - возмущался мужчина лет тридцати, с пыльными, белыми волосами и красивым лицом.
Тот, кто недавно выпрыгнул из телеги сейчас стоял спиной к Ани и отвечал:
- Дорога ложка к обеду, друг мой.
Третий человек был лыс, и стоял к Анивейли боком. Лицо его было покрыто множеством шрамов, среди которых обнаружилось и несколько свежих. Но самый жуткий шрам был на его шее. Как он вообще смог выжить, получив такое ранение?
Беловолосый, помявшись немного, вздохнул:
- Что ж, похоже, я не в том положении, чтоб торговаться, - мужчина начал рыться в седельной сумке, которую нес в руках.
Ани огляделась, выискивая взглядом укрытие, в которое можно было бы быстро скрыться, выскочив из телеги, и вдруг БРЯК!
Девочка почувствовала, как шерсть на её хвосте встает дыбом от неожиданного громкого звука, и тут же увидела его причину. Походный котелок, опрокинувшийся от неловкого движения.
- Бездна! - выругался тот, кто ехал в телеге, - Харен, проверь что там творится.
Лысый человек, покрытый шрамами, направился прямо к Анивейли, и девочка начала в панике искать взглядом пути отступления. И не нашла ничего, кроме злополучного котелка. Который, впрочем, можно было бы использовать как оружие...

Мужчина уже забирался в телегу, когда раздался глухой удар и неприятный хруст.
Тот, кого назвали “Харен” повалился в грязь, хватаясь за нос и изрыгая проклятия.
Девочка тут же выпрыгнула, выронив свое оружие, и попыталась бежать, но сразу же упала, схваченная лысым за лодыжку.
Девочка попыталась пнуть обидчика, но вторая нога тоже оказалась схвачена, и секунду спустя Харен навалился на Ани всем своим весом, неподъемным для детского тела.
Рука мужчины больно вцепилась в рыжие волосы, прижимая голову к земле, и Ани почувствовала как на шею и щеку падают горячие капельки крови из разбитого носа.
- Еще раз дернешься, и я тебе шею сверну, дрянь, - злобно прохрипел Харен. Голос его звучал неестественно, видимо сказалось ранение в шею.
- Это что, айлур? - услышала Ани удивленный голос беловолосого, - Где вы её взяли?
- Не дай ей обмануть тебя, - хмуро ответил второй похититель, - Она шпионка, и мы везем её в Долорбург для допроса.
- Шпионка? Да ей же лет шесть на вид, быть такого…
- Ошибки быть не может, - угрожающим тоном перебил похититель, явно давая понять, что споры тут неуместны. Беловолосый замолк, нахмурившись.

Беловолосый внимательно посмотрел на девочку, потом на собеседника и кивнул:
- Это дело Братства, меня это не касается.
- Разумно, друг мой, весьма разумно. Пожалуй, ты заслужил небольшую скидку. В качестве моральной компенсации.
Похититель лучезарно улыбался, разглядывая пять золотых монет, упавшие в его ладонь, а затем вернул одну беловолосому. Тот принял, и оба направились к телеге, у которой, как заметила Ани, были привязаны оседланные лошади.
- А зачем вам столько лошадей, уважаемый Брат? Если вы были на миссии по поимке шпионов… - голос беловолосого был спокоен и даже наивен, но тот, кого назвали “Братом”, резко обернулся, меняясь в лице. Он набрал в грудь воздуха, но вместо слов раздался сдавленный стон. Похититель отшатнулся от беловолосого, хватаясь за рукоять кинжала, ушедшего в бок по самую гарду.
Беловолосый же метнулся в сторону Харена, одним движением извлекая меч из ножен и нанося быстрый, уверенный удар.
Что-то неприятно ударило девочку по спине, и она увидела как в сторону откатилась лысая голова. А мгновение спустя мир окрасился алым. Горячий поток крови заливал голову и спину Ани, а она все пыталась разглядеть, что происходит.
Происходило же странное: похититель, вырвавший кинжал из своего бока, начал.. петь. Ани не нравилась эта песня. В ней не было понятных слов, но сквозила странная сила. И с каждым куплетом, Брат, которого уже покидала жизнь, выглядел и звучал все сильнее и увереннее.
“Санатор” - пронеслось в голове девочки незнакомое слово.
Беловолосый ринулся на певца, целясь клинком в горло, но тот с неожиданной силой отбил лезвие ладонью. Удар пришелся в телегу, меч погрузился в старое, трухлявое дерево. Что-то громыхнуло внутри, и все вдруг залил ослепительный белый свет. Ничего уже не видя, кроме этого беспощадного света, Ани слышала как голос певца постепенно становится выше, приобретает истеричные нотки и, наконец, захлебывается. В голове нарастал шум и боль, хотелось бежать от этого света как можно дальше, но силы покидали тело Ани, и она вновь провалилась в беспамятство.
Впрочем, ненадолго.
Это девочка поняла потому, что кровь на ней все еще не успела высохнуть, хоть и неприятно стягивала кожу.
Оглядевшись девочка увидела, как беловолосый вяло пытается встать, но поскальзывается на крови и падает раз за разом. А крови было очень много. И скоро девочка поняла почему: похититель, что пел свою странную песню, он… Словно взорвался изнутри, залепив своими останками все вокруг: борт телеги, землю, беловолосого. Тело похитителя пострадало настолько сильно, что даже скелет его смялся в бесформенную массу.
И это было… Омерзительно.

- ...что? - беловолосый, весь покрытый кровью и даже ошметками кожи и маяса, ошалело посмотрел на девочку. И схватился за её руку, позволив поднять себя в сидячее положение. Из него он встал сам, оперся плечом о телегу и схватился за голову, периодически потряхивая ей.
- Я? Что за... Странные вопросы?
Яркие, искристо-синие глаза часто моргали, словно человек никак не мог сфокусировать зрение. Он стоял так несколько минут, а затем вяло осмотрелся. Поглядел на мертвых лошадей, на обезглавленного Харена, и на то, что осталось от “Санатора”.
- Это плохо… Очень плохо, - тихо, почти шепотом сказал беловолосый.
Словно подтверждая его слова, где-то совсем рядом раздался волчий вой.
Подхватив девочку под руки, мужчина затолкал её обратно в телегу, и бросился к своей седельной сумке, дрожащими руками роясь в ней, нетерпеливо разбрасывая вещи. Он вытащил что-то и принялся обходить телегу, затыкая чем-то все щели.
Ани почувствовала сильный запах сушеных трав.
А вскоре в телегу заскочил беловолосый. Он плотно закрыл брезент, дрожащими руками погасил лампу и сел, спрятавшись за ящиками. Подтащив девочку к себе, он обхватил её одной рукой, прижимая спиной к своей груди, а другой крепко зажал рот.
Тишина прерывалась лишь тихим дыханием беловолосого. Но дышал он как можно реже, и пытался не шевелиться, с силой прижимая к себе девочку.
И скоро Ани поняла, почему.
Снаружи раздалось приглушенное рычание, звук раздираемой плоти, и клацанье пастей, полных острых зубов. Зверей было много, не меньше десятка.
Совершенно неожиданно для себя Ани почувствовала, как идет борьба в голове беловолосого. Она отчетливо поняла, что мужчина хочет задушить её, дабы испуганный ребенок не выдал укрытия, и в то же время почувствовала, как болит его сердце от мысли, что придется совершить такой поступок ради собственного выживания.
Ани почувствовала, как рука мужчины медленно ползет выше, подбираясь к носу и угрожая перекрыть доступ кислороду, и в то же время почувствовала, как эта рука дрожит.
А еще мгновение спустя услышала мысли человека:
“Прости… Прости…” - повторял себе он, собираясь оборвать жизнь Ани.

Стоило девочке “громко” подумать свою просьбу, как беловолосый вздрогнул и замер, пропустив несколько вздохов.
А затем Ани ощутила раскаяние. И эта эмоция принадлежала не ей.
Человек разжал свою хватку и как можно тише распахнул дорожный плащ, укрывая им девочку и обнимая. Даря чувство тепла и ложной безопасности, он успокаивающе гладил девочку по волосам, не обращая внимания на то, что они слипаются от крови. Большая, теплая рука разминала кошачьи ушки, пропуская промеж пальцев, и это ощущение показалось Анивейли очень знакомым, и бесконечно приятным.
***
Они сидели так очень долго. На тракт опустилась ночь, полная звуков пиршества диких животных. Человек же не мог уснуть, продолжая машинально поглаживать девочку, которую едва не убил.
Не уснул он и когда звуки прекратились.
Усталость взяла свое лишь тогда, когда снаружи забрезжил свет, проникая в щели телеги.
Беловолосый покачнулся и провалился в сон, прислонившись плечом к ящику. Объятия его ослабли.

Девочка бежала и бежала, задавая себе все больше вопросов. Где ей жить? Что ей есть? Где она вообще, как тут оказалась? Кто этот человек, и есть ли еда у него? А дом?
И что это был за странный белый свет?
А что если свет ранил человека? Или он пострадал в бою? Вдруг ему нужна помощь, а девочка просто убежала, бросив его на верную смерть?
Безопасно ли вообще оставаться в той телеге, не вернутся ли волки?
Девочка добежала до ручья, и остановилась, попытавшись умыться. Холод осеннего утра неприятно колол щеки, но избавиться от крови было приятно.
Холод… А что, если добрый человек замерзнет во сне? Он же весь промок в крови…
От целого вороха противоречивых мыслей хотелось завыть не хуже тех волков.