АУшный момент касательно Клауса: Все параметры соблюдены, кроме психологической привязанности к Бруту (её не было и нет) и возраста (14-15 лет и энтузиазм из ушей). Ну и ещё мечта стать моряком.

Мальчишка о море не читал даже книг. Он вообще не умел читать, ели считал и относился к тому виду умников, что выходили из ситуаций за счёт смекалки, а не за счёт знаний. Это, не говоря об ещё одной своей особенности, которую он скрывал. Ему хватало репутации подкидыша, не хватало ещё, что бы кто-то узнал, что некоторые случае в их деревне, это его детские шалости. Но он слышал столько легенд, рассказов и баллад о бравых капитанах, подлых пиратах и опасных приключениях, что проникся мечтой стать самым настоящим моряком. Конечно эта идея не нравилась родным. Им бы хотелось видеть ребёнка на поле или пасущим овец. Но Клауса никогда особо не прельщала деревенская жизнь. А ближайший порт был в Бруте в городе со странной репутацией. Туда он и отправился. С котомкой скромных пожитков и ножом за поясом.
Это было несколько дней назад. Сейчас он стал счастливым обладателем гордого звания юнга. На языке моряков это было должностью «принеси, подай, помой», но мальчишка был счастлив, что его приняли в команду. Даже если с капитаном – а к его удивлению капитаном на данном судне была женщина – он ещё не говорил. Сейчас он носился по палубе и пытался помогать готовить корабль к отплытию. Больше мешал, но очень старался. Он даже оплаты попросить не догадался. И действительно был готов работать за продовольствие наравне с остальными членами команды. И очень надеялся, что ему позволят остаться.

Море, казалось это солёный воздух, ветер, плеск волн. Ветер в волосах, вольная душа и так далее…
А вот и не угадали. Для непривыкшего к качке тела, пусть и молодого, и хорошо адаптирующегося к новому условию это прежде всего слегка зеленоватый цвет лица и шалость в желудке. А для новичка на корабле это должность «принеси-подай».
Впрочем, для Клауса эти трудноcти были чем-то вроде боевого крещения. По крайней мере энтузиазм они точно не отбили. Держался как мог, и точно уж старался не показать признаки морской болезни товарищам по палубе. Куда плывут, зачем, узнает потом. Он плывёт. А это обязательно значит приключения, так твердил мальчишечий разум. Поэтому он и был готов быть мальчиком на побегушках, а уж, когда к нему обратилась капитан, он бросив всё ринулся выполнять её распоряжение с таким же энтузиазмом, с каким рассматривал «бывалых моряков» и то, как они управляются с корабельными снастями.
- Да, мой капитан, - Клаус ринулся в сторону камбуса, даже не задумываясь, правильным ли было его обращение. Да и вообще, уже странным было то что кораблём управляет женщина, но об этих тонкостях он и не задумывался, просто передал распоряжение и вскоре носком сапога постучал в дверь капитанской каюты. Руки были заняты добытыми выпиской и закуской. И конечно, шутник, светился от гордости как праздничный фонарь. Он давно заметил, что может проворачивать вещи так, чтобы высказанные желания других, обращались в реальность. А вот пришло время брать исполнение своей мечты в собственные руки.

- Со всех ног несся, мой Капитан! – мальчишка и не думал смущаться или переживать. Напротив, это давало стимул стараться сильнее. И всё-таки хотелось получить более ценное задание. Или даже обучение морскому делу. Но его «хотелки» мало интересовали судьбу. Поэтому, Клаус довольствовался тем, что пытался разглядеть, что находится на столе у капитана. Он толком не знал, как её зовут. Пока хватало обращения по должности. Она ведь, наверняка, тоже не знала его имени. Значит он в расчёте. И да, шутнику хватало уже нахождение на судне, чтобы почувствовать себя большим и сильным моряком. Ну тем, о которых складают легенды барды и мечтают романтичные девушки и сентиментальные барышни. Так это видел этот мальчишка, который до сих пор о море-то слышал по рассказам и который смело держался несмотря на «зелёность».
- Да, мой Капитан! – с готовностью и даже не пытаясь скрыть любопытство п отношению к карте ответил Клаус и подошёл к столу, наугад опуская палец на кажущийся странным рисунок, только затем с интересом уставившись на его, - А это чего? То есть зачем?
Много мозгов не надо, чтобы понять, что светлое – это море, а коричневое – суша, но цифры, обозначения и прочее… Это было для едва грамотного паренька тёмным лесом. Но уж очень хотелось разобраться.
- Расскажите? – в надежде Клаус посмотрел на капитана. Да, он просил слишком много для новичка, но он считал, что вполне достоин просить этого. Да и вообще, на деле наглости ему было не занимать и потихоньку он начал отходить от временной скромности вызванной новой обстановкой.

Клаус внимательно слушал, что ему объясняют. То есть как внимательно? Дрыгался, качался, смотрел по сторонам и всё равно внимал каждому слову, как самый послушный из нерадивых учеников. «Учиться хочу, но шило в одном месте не даёт». С интересом смотрел на звезду, нарисованную в углу карты, которую капитан почему-то назвала розой. Причём здесь роза и какое отношения эта фигура имеет к ветрам, он не понял. Видимо она давала понять, где у карты вверх, а где низ. По крайней мере на это намекали буквы возле лучей звезды. Потом можно разобраться, что они значат. Вернее, вспомнить, что это за буквы. Не признаваться же сражу с ходу, что ты полуграмотный-деревенский паренёк.
- Это, как код, типа? –парень посмотрел на капитана, - говорят куда плыть в числах и всем всё понятно? Кстати, а куда…
«…мы плывём?» осталось недосказанным. Жест капитана несколько удивил. Самое интересное, что он явно не был обозначен как-то непристойно. Скорее всего подразумевалось нечто что должно показать покровительство. И это было бы воспринято шутником именно так, если бы он обменялся с капитаном больше нескольких фраз. И вероятно если бы не был юношей весьма нежных лет, когда разум ещё стремится обратно в детство, а тело начинает свой путь к взрослению. По всем этим причинам мальчишка выглядел удивлённо, но совсем не возмущенно или смущенно.

Клаус хоть и был из мест, где взрослеют рано. Умеешь нормально бегать и что-то соображать? На тебе плуг, иди паши да коз паси. Но времени на детские шалости всё равно хватало и на мечты о далёком, глубоком, серо-зелёно-синем тоже. А вот на то что бы повзрослеть нет. Это он забыл.
Мысли о погибших в плаваньях людях возможно должны были вызвать грусть, но мозг человека таков, что игнорирует всё, что не вписывается в его мировоззрение. Вот до Клауса, который возомнил, что быть моряком это здорово и увлекательно, эта часть рассказа капитана дошла лишь осторожно мазнув по сознанию. Он чуть ли не присвистнул даже.
- А это оказывается опасный код, - только и сказал шутник и перевёл взгляд на указанное место на карте, - А там что клад? Настоящий?
Глаза мальчишки горели. Казалось, что легенды на которых он вырос ожили в один момент. Что бы не было действительностью на самом деле, Клаус себе уже много чего нафантазировал. Даже жалко было, что фантазирует не кто-то другой и не вслух. Это бы да в быль обратить. А пока он смотрел на карту и опять попадал в объятие капитана. Только ко всей юности он ещё и о субординации не слыхал никогда. И такая фамильярность ему чем-то странным не казалась. Вот только внутри что-то шевельнулось. Не настолько чтобы вызвать естественную реакцию молодого организма на объятия симпатичной женщины, но всё-таки ощутимо. Зато очередное поручение было принято с гораздо большим восторгом.
- Это вон то круглое? – юнга подошел к столу взял неизвестную штуковину и линейку. Хоть линейку он видел в деревне. Большую правда. У землемера. Но всё-таки. Что делать с этим добром, Клаус не знал. Его будто в таинство посвящали. Да, воспринималось это именно так.

Мальчишка пялился в карту и следил за пальцем капитана. Да, дёргался. Да, отвлекался и прерывал объяснения женщины всякими «Ух ты!» и «Нифигасе!» как и прочими подобными заявлениями разной степени цензурности.
- А если корабль на рифы наедет, всё кирдык судну? – живо поинтересовался шутник. Чем чреваты военные действия и морские чудища он понимал сам. А думалось ведь, что вот так напрямую можно из одного пункта в другой попасть. Но это было увлекательней. Опасней и интересней. И мальчишка не жаловался. И он бы ещё задал несколько вопросов, но капитан довольно однозначно дала понять, что разговор закончен. Юнга немного потоптался на месте, показывая, что никуда идти не хочет, но затем направился к выходу из каюты Катарины.
- Да, мой капитан! – с тоном, явно подсмотренным у каких-то не очень умных вояк, заезжающих когда-то в их деревню, отозвался Клаус. И вызвал насмешливые взгляды лицезрящих выход юнца обратно на палубу. Шутник следил за действиями бывалых моряков. Старался вникать и повторять. Или бегать по мелким поручениям из разряда «подай-принеси». А ещё стараться изо всех сил, что бы цвет собственной кожи отличался от зелёного. И слушать. Конечно, он был готов слушать, о чём говорят моряки и чего они хотели бы.

Шутник быстро учился. В первую очередь драить палубу и носить тяжести. Он даже уже начал мечтать, что обзаведётся рельефом, явится в родную деревню и все девушки попадают штабелями у его ног. Ещё он научился не зеленеть при малейшей качке. И это радовало больше всего. Бегать и отлёживаться в каюту под смешки матросов было весьма постыдно, но эту фазу Клаус пережил с гордо поднятой головой. Постепенно к нему привыкали. А он терпел и даже игнорировал любимые моряками присказки про места назначения якоря. Но также от него не ушло, что капитан была чем-то взволнованна. Обычно не любящий авторитетов мальчишка беспрекословно принял тот факт, что женщина была тут главной. Впрочем, это значило, что он выполнял практически только её приказы. К недовольству и насмешкам других членов экипажа.
Буря грянула неожиданно. По крайней мере для юнги, который нет-нет, да начинал грезить о битвах и кладах. А сейчас он ели стоял на ногах, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь сквозь кромешную тьму и плески волн. И к кому обратиться за советом или распоряжением, как не к капитану?
Катарину юнга нашёл не сразу. Глаза привыкли к обстановке, а вот ноги слушались плохо.
- Что делать, капитан? – спросил мальчишка и тут же исправился, - какие будут распоряжения? Если мачту снесёт нафиг, будет вообще кранты, так ведь?
Клаус прохлопал глазами. В мореплавании он знал что-то, но всё равно очень мало. Но что без мачты будет туго он соображал. Самым простым было то, что бы сейчас капитан пожелала, что бы этого не случилось. Самым простым было бы желание, что бы буря оставила в покоее их славное судно.

На ногах стоялось очень и очень плохо. Ветер и волны будто сговорились и решили потопить неугодное им судно. Где-то сбоку волна перехлестнула за борт. Завывание ветра, смешанное с шумом волн и ругательствами моряков, мешали расслышать капитана. И даже стало обидно, что для него нет времени.
- Я помочь могу! – обиженно шмыгнул носом мальчишка и всё-таки свалился с ног, силясь сразу подняться. Немного пораскинув мозгами, юнга решил, что капитан права и в самом деле лучше будет убраться. А ведь он услышал главное. Клаус на парах спрятался в трюм и высунул оттуда руку, показывая небу дулю. Ещё немного и ветер переменится. Может буря погубит другое судно, это его мало волновало. Это было своеобразной игрой на неизведанном ранее струнном инструменте, где каждая струна — это возможность какого-то происшествия. Судьба играет свою мелодию, но можно попытаться вмешаться и добавить своих аккордов. Ещё немного и буря оставит их, а пока очередная волна подбросила корабль, хорошо его накренив.
- Ой, ой, ой – завопил парнишка, свалившись в один из углов трюма. Хорошо, что приземлился он аккурат на мягкое место. Долго засиживаться Клаус не стал, вылез на палубу и стал осматриваться, - Все целы?
Пока ещё царила тьма, волны пытались преподнести связавшимся с ними морякам хороший урок и понять, что произошло, толком было нельзя. Остановить стихию было гораздо труднее, чем накликать тучи в засушливое лето. Но у него это должно было получится, эту струну он ощущал чётко. Надо было только ждать.

Небольшое вмешательство в погоду удалось на славу. Немого поменялся ветер, немного удачи и вот. Буря начала обходить их стороной.  Стало светлее, даже несмотря на то, что до начала ненастья ночь ещё не вступила в свои права. Сейчас на небе показались ночные светила. Мальчишка ещё в деревне мог предсказывать по звёздам погоду (видно – будет солнечно), да и стороны света различать умел, но на этом его познания в звёздных картах заканчивались.
- Я? И испугался? – юнга выпятил грудь, будто это помогло бы ему казаться больше. Конечно, он переполошился. Его трясло, мочило и укачивало. Но разве он когда-то признался бы в таком? Вряд ли! Клаус не бахвалился тем, что это он остановил бурю. Скажите спасибо и на этом, - да ни в жизнь!
Шутник оглядывался, но он не понимал, почему капитан немного обеспокоена. Сейчас же было тихо. Было бы совсем плохо, если бы после бури они попали бы в полный штиль.
- Старый Сильвер это пират? – глаза юнги расширились от интереса. Он успел почувствовать, что морская жизнь опасна. Восторга в этом не чувствовалось, но он услышал новое имя, он хотел знать с кем они могут иметь дело. Капитан не хочет с ним встречаться. Это значило, что тип этот неприятный. Только толком расспросить об этом Катарину не удалось. Его погнали зажигать огни.
Надо сказать, что ловкости мальчишке было не занимать. И сейчас по тихой погоде он проворно лазил по мачтам зажигая фонари.
- Эээ, а чего оно зелёное? – Клаус удивленно смотрел на один из загоревшихся огней. Огонь должен был быть красным, оранжевый, желтым. Иногда белым или синим, но никак не зелёным. От моряков он ответа не ждал. Свою роль, по их мнению, он понял сразу. Да, стоит сразу заметить! Этой ролью было всего лишь «подай-принеси», и можно сказать, что спасибо им на этом. Потому что узнавать об одной специфики жизни на море для кучи мужчин в «самом расцвете сил», было бы слишком для восторженно-неокрепшей моряцкой души.
Огоньки оказались не единственным, что светилось зелёным. Справа показался силуэт, напоминающий то, как иногда светятся могилы по ночам*. И смотрелось это столь же жутко.
- Капитан! Справа по борту что-то есть! – закричал шутник, показывая в нужном направлении пальцем. При этом юнга держался второй рукой за мачту, как заправская мартышка.

* говорят, что это из-за фосфора

Светящееся нечто оказалось судном. Что делают в таких ситуациях, Клаус не знал. Видимо нужно было понять дружественное оно или вражеское и тогда бомбить или приветствиями, или залпами из пушек. Но тут дело было совсем другое. При виде призрачного корабля, капитан (только подумать сама капитан Катарина!) очевидно спугалась.
- Капитан, - мальчишка почти осипшим голосом - да что там говорить, одними губами – обратился к Катарине, - это что за дрянь?
Юнга не двигался. Стоял на месте и старался вообще не дышать. Сказать, что это давалось гиперактивному парнишке с зашкаливающим любопытством с огромным трудом, не сказать ничего. Кому следовало молиться в таких ситуациях? Кому вообще молятся моряки. Шутник знал это когда-то, но сейчас забыл. Но не забыл он, что слова имеют ценность. И слова о молитвах…
Клаус не был уверен, что сможет провернуть фокус со вмешательством в течение дел второй раз. Но он пытался. Он очень хотел пережить эту ночь и продолжить плаванье, а не сгинуть здесь, неизвестно в какой точки земли. На поверку море оказалось менее романтичным, но это не остановило бы парня. Если они переживут сегодняшнюю встречу, то ура! Навстречу новым приключениям!
Но мысли сбились, когда шутник воочию увидел призраков на борту напугавшего капитана корабля.
- О! – удивленно изрек мальчишка. Тише чем шепотом, но он сам напугался изданного собой звука. И опять стал молиться. Вернее искать ту самую «струну благоприятного исхода» и очень надеялся, что он успеет сделать молитву явью.

Море бездонно, безкрайне и безмерно увлекательно. Море – сине-зелёная пучина, затягивающая тебя с головой. Море – жизнь. Море – погибель.
Мальчишка отвадивший бурю от корабля, да и не столь боявшийся по-настоящему морскую опасность, сейчас заробел перед напастью сверхъестественной. Светившееся зелёным судно проходило мимо. Реальность поддалась, струна зазвенела и его удивленный оклик остался замеченным лишь матросами судна прекрасной и отважной капитана Катарины.
- Крепко, я его привязал, крепко – мальчишка задрал нос, показывая гордость за ответственно выполненное задание, - чего ещё о мне подумал?
В самом деле, он что, фонарь привязать не может? Тут и перед лицом опасности не смолчишь. Он не хуже этих моряков. А мертвый корабль показался во всей красе. Скелеты, облачённые в матросские рубахи. С саблями и повязками на глазах. Гниющие тела, которые почему-то стояли и двигались как марионетки. И те, и другие светились и просвечивались. И стать в их ряды Клаус не хотел.
Судна почти разминулись и казалось, что ничего больше не им грозит. Опасность минула для всей команды. Почти для всей. У кормы призрачного судна стоял скелет, смотрящий пустыми, светящимися зелёным глазницами на одного из матросов корабля живых. Воздух наполнился страшным, полностью слышимым лишь последнему гудением. Матрос будто в трансе направился к штурвалу, за которым стояла капитан. Зачарованный моряк вцепился в руку капитана, пытаясь рвануть штурвал и не дать спасительной разминке состояться.

п.с. отбивайтесь, капитан.)

Шутник с опаской следил за тем как кренился корабль. Не надо было быть великим мореплавателем, для того что бы понять: Они сейчас или перевернутся, или столкнутся нос к носу с призрачным судном. И как бы не сдерживали неумелого юнгу его бывалые товарищи по палубе, Клаус рванулся вперёд на подмогу капитанше. Мальчишка выросший на уличных драках быстро оказался рядом, но в качестве оружия догадался использовать лишь зубы. И именно зубами малец вцепился в руку нападавшего, чуть ниже локтя. Матрос взвыл, выкрикивая ругательство, и попытался отшвырнуть Клауса, который в этот самый момент услышал не то мольбу, не то просьбу капитана. Услышал и послал удачу на поиск другой жертвы. Далеко или близко, но ещё одно судно было направленно в эти воды. Торгаши везущие ценный груз. В основном ткани и пряности. Более простая добыча и они должны были стать более желанной целью для команды призрачного судна. Зелёный скелет в капитанской треуголке указал рукой своим не более мясистым матросам в направлении противоположном судну Катарины. Матрос ранее напавший на капитана озадаченно сидел на палубе, тёр укушенный локоть и ничего не помнил о случившемся. Шутник всё ещё не мог отплеваться от вкуса соли, пота и немытой моряцкой кожи.
- Капитан, пфю, с Вами, пфю, всё в порядке? Пфю, Пфю, - поинтересовался воришка.
Они отделались малой кровью, но судьба ведь не зря так неблагосклонна к ним. Как долго капитан не обратит внимание на внезапные спасения, о которых следует только попросить в слух.
- Капитан, - подал голос один из старших матросов, - надо покинуть проклятые воды и дать команде возможность отдохнуть.
В самом деле. Моряки были вымотаны бурей. А спать в этих местах врядли было хорошей идеей

Напряжение не спадало. Они выиграли время. Много? Неизвестно. Но капитан не растерялась, вызывая неподдельный восторг юнги. Им везло этой ночью, и он даже не мог похвастаться, что везение в его руках, как, впрочем, и невезение. Но разве Клаус стал бы вредить судну, на котором плывёт? Но разве он стал бы насылать беду на корабль, у руля которого стоит столь сильная и очаровательная женщина? Нет, нет, ещё раз нет. Он выслужит своё место на этой палубе. Шутническими фокусами или человечьей проворностью.
Клаус продолжал отслеживать фонари. Гасить их было рано, пока они ещё в проклятых водах. Рано или поздно напряженная фигура Катарины расслабилась и вместе с этим окончательно успокоилась вся команда. Зачарованный моряк косо смотрел на мальчишку, но шутник был уверен: тот благодарен, что юнга не дал ему навредить капитану. По крайней мере угроз и моряцкой брани в свою сторону парнишка не слышал.
- Я рад служить капитану Катарине, - восторженно ответил мальчишка. Клаус задерся от похвалы, аки девица, которой сделали комплимент. И задумался. Он был слишком возбужден, чтобы отдыхать. Но команда устала. Сегодня была бурная ночь. Да и как бы мальчишка не крепился, суша под ногами была всё ещё в разы привычнее.
- Думаю, Вашим бравым матросам не повредит отдых, - ответил юнга. Нет, нет, он не устал. Нет, он волнуется за других. И как в эту честную улыбку можно не поверить. И совсем по деловому добавил, - Надеюсь мы не сильно сбились с курса?
Его желание, нет влияния. Поэтому следовало уточнить.

Отредактировано Клаус (11.06.2018 01:06)

Радости мальчишки не было придела, подобный энтузиазм даже слегка пугал, ведь стоит дать такому «загоревшемуся» задание, как он не просто выполнит его, а перевыполнит, чего не слишком-то хотелось. Вот прикажи ему «драить палубу», так он на радостях ее до дна морского проскребет. Знала Кат таких и крайне боялась, но не будешь же мальчишку за борт выкидывать за такую «провинность»?
-По поводу курса волноваться не стоит, порой лучший способ кого-то найти — это потеряться,- хитро прищурилась капитан, точно следуя некому безумному плану, по которому они и в правду должны были заблудиться.- Хотя в нашем случае подобное точно не грозит,- понимая, что сейчас этот салага поверит всему, что она скажет и мало того, что скажет, так еще по всему кораблю растрезвонит, поспешила успокоить Клауса многоликая.
А затем внезапно изменилась в лице, быстро похлопала себе по щекам пытаясь придать «здоровый румянец», постаралась сделать как можно более бодрый и уверенный вид. Причиной подобного могло служить только одно — появление на палубе грозы всего экипажа и по совместительству его единственной надежды на спасения от смерти, судового врача. Тот факт, что Катарина ее боялась был сугубо не верен, скорее она ее уважала и слегка побаивалась. Но страх был вызван  тем, что Лина могла достаточно деликатно и вежливо (без обычного для нее холодного пренебрежения) отправить капитана «подправить здоровье». Увы, в этом случае спорить с девушкой было бесполезно (было, знаем, плавали) ведь здоровье капитана — стратегический запас, который нужно защищать, пусть даже от самого капитана.
-Спасибо Линн, не стоит волноваться,- старательно маскируя признаки усталость, которые неприменимо должны были появиться после подобной дружеской встречи с кораблем призраков, ответила на все вопросы врача капитан.- Все под контролем,- и лишь когда фраза была озвучена, обреченно понимая, что она — лишняя и дальнейшие споры будут бесполезны добавила.- Мы миновали основную проблему этих вод, так что я уже собиралась отдать управление рулевому, когда ты подошла.
Правда была в том, что никому ничего Кат отдавать не собиралась, но из песни слов не выкинешь, как не крути.